Да про кого хочешь.

Ничего страшного. Рассказывай

Отредактировано BLAIZ (2007-02-23 21:44:34)

Когда двадцатипятилетний Тупак Шакур был застрелен в Лас-Вегасе прошлой осенью, он ехал на пассажирском месте седана BMW 750, которым управлял Мэрион (Шуг) Найт, глава Death Row Records. Death Row, ведущий поставщик гэнгста-рэпа Западного Побережья, является феноменом музыкального бизнеса. В прошлом году компания получила доход в семьдесят пять миллионов долларов. “All Eyez on Me” - первый альбом Тупака, сделанный для Death Row, который был выпущен в начале 1996 г. – был продан в количестве более пяти миллионов экземпляров. До этого Тупак уже выпустил три альбома, но они не достигали заоблачных высот пятикратной “платины”.

Афени Шакур, мать Тупака, была членом партии Черных Пантер. В 1971 г., когда она была беременна Тупаком, она фигурировала в судебном разбирательстве с обвинением в организации заговора взорвать несколько нью-йоркских универмагов. Она и те, кто обвинялся вместе с ней – дело Пантера 21 - были оправданы только за месяц до рождения Тупака. Он был назван по имени “последнего вождя инков, жестоко замученного и убитого испанскими конквистадорами... воина”, - говорит Афени. Его фамилия, Шакур, является своего рода именем клана, принятым неформальной группой черных националистов в Нью-Йорке. Фраза “Black Power” была “подобно колыбельной, когда я был ребенком”, - вспоминает Тупак в письменном показании, которое он дал в 1995 г. (это было связано с гражданским иском, в котором, его обвиняли в том, что некоторые тексты Тупака повлияли на молодого человека, который убил полицейского в штате Техас). Он вспомнил, что когда он был подростком, живя в Балтиморе, “у нас не было ни одного светильника. Я обычно сидел снаружи под уличными фонарями и читал автобиографию Malcolm X. И это изменило меня. Также у моей матери были книги таких людей как Patrice Lumumba и Stokely Carmichael, Bobby Seale “Sieze the Time” и George Jackson “Soledad Brother”. Еще она рассказывала истории о тех вещах, которые делала, видела или в которые была вовлечена, и это заставило меня чувствовать себя частью чего-то. Она всегда растила меня так, что можно было подумать, что я был Черным Принцем революции”.
Тупак действительно стал Черным Принцем к тому времени, когда он был убит, но не тем путем, который был проложен политическими активистами шестидесятых.

Афени и ее тогдашние друзья были вовлечены в то, что они воспринимали как революционную деятельность на благо их сообщества. Тупак и его друзья гэнгста-рэпперы щеголяли в инкрустированных бриллиантами золотых драгоценностях, ездили на “Роллс-Ройсах” и соперничали друг с другом в демонстрации гигантского богатства. Однако Тупак не забывал, кем были его предки. “В моем семействе каждый черный мужчина с фамилией Шакур, который вообще достиг пятнадцатилетнего возраста, был или убит или посажен в тюрьму, - сказал Тупак в письменном показании. - Нет таких Шакуров, черных мужчин с фамилией Шакур, в данный момент свободных, дышащих, без пулевых отверстий в их телах или наручников на их руках. Ни одного”.
Лидеры черного националистического движения, к которому принадлежали другие Шакуры, были фактически устранены, причем в значительной степени усилиями ФБР. В 1988 г. отчим Тупака доктор Мутулу Шакур, который получил в Канаде докторскую степень по иглоукалыванию и использовал свои навыки для развития программы по лечению наркоманов, был приговорен к шестидесяти годам тюремного заключения за организацию заговора, с целью совершить вооруженный грабеж и убийство. (Афени не соглашается с этим, она говорит, что ему было семнадцать.) Тупак не знал, кто был его отцом, но он был близок с Мутулу, который был отцом Секиивы и жил с ними в течение множества лет. Когда Тупаку было десять лет, Мутулу также оставил его, уйдя в подполье после грабежа Brink. Однако их отношения не были полностью разорваны (“Если бы я почувствовал, что он нуждается во мне, я сделал бы все, чтобы быть там, даже только для того, чтобы он просто мог видеть меня”, - вспоминает Мутулу). Эта связь обернулась для Тупака некоторыми проблемами. Агенты ФБР пытались установить контакт с Тупаком в школе, чтобы узнать, видел ли он своего отчима. (Мутулу был в ФБРовском списке “Десять Наиболее Разыскиваемых”, пока его не поймали в 1986 г.)
Семейство переехало в Балтимор и, когда Тупаку было четырнадцать, он был принят в актерскую школу. “Для ребенка из гетто Балтиморская Школа Искусств – это рай, - сказал Тупак в своем показании. - Я узнал балет, поэзию, джаз, музыку – да все, что угодно - Шекспира, театр, учебу”. На вопрос прокурора, состоял ли он в каких-нибудь бандах в то время, Тупак ответил: “В банде Шекспира. Я был мышиным королем в Щелкунчике... Не было никаких других банд. Я был артистом”. Он начал писать стихи, когда учился в средней школе в Нью-Йорке, и это был только первый шаг от поэзии к рэпу. Он писал свою лирику быстро и непринужденно и вскоре стал выступать для Джеронимо Пратта (Geronimo Pratt) и других заключенных.
Тупак провел два года в Балтиморской Школе Искусств. Дональд Хикен (Donald Hicken), бывший преподаватель, вспоминает: “Он был действительно одаренным актером с замечательным инстинктом подражания и способностью перевоплощаться... Его работа всегда была оригинальной, неподражаемой, невымученной. Даже в этой талантливой группе детей он выделялся”. Один из его однокашников, Avra Warsofsky, сказала мне, что не было никакого намека на воинственную, конфронтационную стороны Тупака, которые позже станут доминировать в его общественной репутации. “Он был милым, приятным человеком, - сказала Warsofsky. - В школе были городские дети, которые хулиганили, воровали, но он не был таким даже чуть-чуть”.
Эта идиллия закончилась, когда жизнь Тупака дома стала невыносимой. Как он описал это в показании, у него не было денег на еду или одежду; какое-то время он жил в доме богатого одноклассника и носил его одежду. Но это продолжалось недолго. “Я должен был возвратиться домой..., но моя мать была беременна, пристрастилась к наркотикам - к крэку. У нее был дружок, который жестоко с ней обращался. Мы не могли оплачивать арендную плату. Ей каждый раз приходилось уговаривать (любовно – прим. МарСа) этого старого белого человека, который был владельцем жилья, чтобы он разрешил нам остаться еще на один месяц. Так что я больше не хотел там оставаться. Я пожертвовал своим будущим в Школе Искусств, чтобы уехать без денег через всю страну в Калифорнию на автобусе”. Тогда ему еще не было и семнадцати. Тупак жил какое-то время с Линдой Пратт (женой посаженного в тюрьму Джеронимо Пратта) в Marin City - бедном городишке к северу от Сан-Франциско - а затем со своей матерью, которая также переедет в Калифорнию. Но школа в Калифорнии не могла стать приютом для него. “Я не вписывался в нее. Я был посторонним..., я одевался подобно хиппи, они все время дразнили меня. Я не мог играть баскетбол, я не знал, кем были эти игроки в баскетбол..., я был мишенью для уличных банд. Они обычно наезжали на меня, ну и так далее..., я думаю, я был странным, потому что писал стихи, и я ненавидел самого себя, я скрывал это..., я действительно был болваном”.

Мать Тупака была одинаково мифической фигурой и для него и для павших, и его отождествление с его радикальным наследием было двойственным. “Иногда он не хотел быть голосом партии Черных Пантер девяностых, а иногда хотел”, - рассказала мне Карен Ли (Karen Lee), один из журналистов, писавших о нем. Ли сказала, что он был разъярен тем, что прежние товарищи его матери не сделали ничего, чтобы попытаться спасти ее саму и ее детей, когда она стала наркоманкой. Действительно, когда он жил в Marin City - одинокий, без жилья (он поссорился с матерью, обвинял ее в том, что она обманывала его, скрывала свою наркотическую зависимость) – в основном ему пытались помочь люди с улицы. Его друг Man Man (Charles Fuller), который позже станет его дорожным менеджером, предоставил ему крышу над головой и не позволил стать законченным торговцем наркотиками.
Удача потихоньку начала поворачиваться к Тупаку лицом в 1990 г., когда он получил работу в рэп-группе Digital Underground в качестве дорожного менеджера и танцора. Но настоящий прорыв произошел на следующий год, когда его узнала Interscope - маленькая компания, которая только что была основана музыкальным продюсером Jimmy Iovine’ом и магнатом индустрии развлечений Ted Field’ом как совместное предприятие с Time Warner. Tom Whalley, который подписал Тупака в Interscope, принял демо-кассету, которую сделал Тупак, а Ted Field дал ее своей юной дочери. Она сказала отцу, что ей очень понравилось. Whalley вспоминает, что он был поражен как внешностью Тупака, его особенностью, так и его талантом. Он помнит, как сказал своему помощнику: “Вы когда-нибудь видели такие глаза?”
Interscope считала себя чем-то вроде диссидента в музыкальном бизнесе, выпуская, главным образом, альтернативный рок и гэнгста-рэп, который использовал в качестве материала культуру банд Южного Центра Лос-Анджелеса. Рэп первоначально был явлением только Восточного Побережья, элементом хип-хоп культуры семидесятых годов, которая также включала в себя брейк-дэнсинг и граффити. Хотя хип-хоп музыка ворвалась в мэйнстрим в 1979 г. вместе с международным хитом “Rapper's Delight”, только в конце восьмидесятых с появлением гэнгста-рэпа стали проявляться признаки того, что она становится по-настоящему продаваемой - особенно когда она завоевала широкую аудиторию белой молодежи, так же как блюз, джаз и ранний рок-н-ролл. В 1991 г. Interscope выпустила первый альбом Тупака “2pacalypse Now”, который был переполнен воинственной лирикой, описывающей насилие между молодыми черными людьми и полицией. Это был альбом, о котором вице-президент Дэн Квейл (Dan Quayle) сказал: “Ему не место в нашем обществе”.

“Каждая банда хотела считать его своим, - говорит его сводный брат Морис Хардинг (Maurice Harding), рэппер, известный как Mopreme. - Обложка “Strictly 4 My N.I.G.G.A.Z…” (второго сольного альбома Тупака) была красной, поэтому все сначала подумали, что он был членом Bloods”. Но хотя он тусовался с Bloods и даже чаще с их врагами Crips, Тупак не присоединялся ни к одной из банд. Он был в основном наблюдателем и летописцем, мудрым прагматиком в своем подходе к людям и получению опыта. Южный Центр Лос-Анджелеса, похожий скорее на иностранное государство в пределах города – настолько своеобразны и причудливы традиции банд, культура и законы, которые управляют ими, был самой богатой территорией, которую он когда-либо видел. “Он должен был быть рядом с этим поэтом, сутенером, головорезом (thug) - он мог вытянуть все от каждого из них и это становилось частью его самого, - сказал Man Man, друг, который переехал вместе с Тупаком из Северной Калифорнии в Лос-Анджелес и стал его дорожным менеджером. - Он начал тусоваться с бандитами (thugs). Он вытягивал это из них и затем использовал в своей музыке и выступлениях. Люди могли сказать: “Фреда только что убили...”, и следующая вещь, которую вы узнавали, что это уже попало в его песню... Он говорил: “Если Вы не знаете, что происходит в гетто, знайте, что именно это и происходит”.
Тупак был чрезвычайно ранимым, что добавляло аргументов к обвинению, что он не “настоящий” гангстер. Несмотря на хвастливую мужественность, которая была необходима, чтобы в общественном восприятии доминировал его образ гэнгста-рэппера, его пока рассматривали в качестве ученика. Тупак сказал в показании, что когда он переехал в Лос-Анджелес, у него “не было ни рогатки, ни ножа, я даже не имел острых когтей”. Но вскоре он купил пистолет и стал упражняться в стрельбе в тире. Он стал качать свое небольшое гибкое тело танцора, покрывать торс татуировками. Но даже при этом, его лицо, если увидеть его в момент отдыха - тонкое, обреченное, двуполое, с ясными глазами с длинными ресницами - имело тенденцию предавать его. Но он был непоколебимо сильным. “Его раздражало, когда говорили, что он “фальшивый гэнгста-рэппер”, - сказал мне Mopreme. - Он говорил, “Я вышел из грязи! Вы все должны аплодировать мне! Я сделал это, несмотря на гетто. Я сделал это, несмотря на школу без освещения. Я настоящий. Мы одинаковые!”
К 1993 г. казалось, что жизнь банд полностью овладела Тупаком. Ссоры и аресты следовали одни за другими. Он был вовлечен в драку с водителем лимузина в Голливуде, пытался ударить местного рэппера бейсбольной битой во время концерта в Мичигане, “коллекционировал” обвинения в преступлениях и гражданские иски. По мнению Man Man’а и других, многие из этих инцидентов были следствием того, что кто-то пытался ущемить право Тупака на исполнение жесткой лирики. “Люди испытывали его, - объясняет Man Man. - И Пак чувствовал: “Я должен доказать, что я тверд. Я скажу им: “Большинство гангстеров - люди, которые мечтают о том, чтобы им не нужно было бы быть такими жесткими”.
Тупак, а также под его влиянием Man Man и еще один друг, сделали себе татуировку “50 NIGGAZ”, символизирующую черный союз внутри пятидесяти штатов. Слово “nigga” в лексиконе Тупака означало “Never Ignorant Getting Goals Accomplished” (“Не невежда, достигающий своих целей”). В “Words of Wisdom” он читает: “Niggas, what are we going to do? Walk blind into a line or fight. Fight and die if we must, like niggas” (“Ниггеры, что мы будем делать? Ходить вслепую по линии или бороться. Бороться и умереть, если необходимо, как ниггеры”). “Раньше я никогда не хотел иметь это слово, вытатуированным на мне, - сказал мне Man Man. - Но Пак сказал: “Мы возьмем это слово, которое они использовали против нас и повернем его против них..., чтобы сделать его позитивным”. Когда Тупак сделал себе татуировку “Thug Life”, его менеджера Watani Tyehimba, бывшего члена Черных Пантер, который знал Тупака с детства, чуть не хватил удар. “Я сказал: Что ты сделал? - вспоминает Tyehimba. - Мы поговорили об этом, и стало ясно, что он сделал это, чтобы быть уверенным, что он никогда не забудет прежних лишений, никогда не забудет, откуда он вышел. Он разрывался между двумя мирами”.

Над альбомом “Thug Life, Vol.1” (который вырос из более раннего проекта “Underground Railroad”) Тупак работал совместно с четырьмя другими рэпперами. Идея состояла в том, чтобы альбом позволил членам банд избежать уличной жизни, занявшись музыкой. Предполагалось, что каждый последующий альбом проекта “Thug Life” будет записываться с членами разных преступных группировок. Некоторые песни, которые Тупак и его кореша хотели включить в альбом, были отклонены Interscope. Тупак говорил, что “Thug Life” не предназначен для детей. Не потому, что это плохо на них повлияет или что-либо подобное, а из принципа. Однако он знал, что жесткая лирика лучше продается, и будет воспринята аудиторией как наиболее точное отражение жизни в гетто. “Пак стал оратором гетто. Он читал о наболевшем, - говорил мне Syke (Tyruss Himes), рэппер с Западного Побережья, который появился на альбоме “Thug Life”. - В гетто Лос-Анджелеса каждую неделю убивают четверых-пятерых человек. Но вы об этом не слышите. Только их семьи знают”. Благодаря Syke и другим Тупак мог непосредственно познавать эту жизнь. В нескольких своих песнях Тупак говорит: “Помните Kato”. “Big Kato был мне как брат, - сказал Syke. - Его убили за мою машину. На ней стояли колеса от Dayton - они стоят две с половиной тысячи долларов. Они убили его из-за этого”. Mental Illness, другой рэппер, с которым Тупак подружился благодаря Syke, также был убит. Брат Syke’а покончил с собой (“Я предполагаю от стресса”, сказал Syke.) “Если вы читаете рэп о таких вещах, вы должны сами пережить это, - заявил Syke. - Иначе люди, прочитав вашу биографию, скажут, что вы не такой, как говорите о себе, давайте-ка лучше посмотрим, кем ты являешься на самом деле. Пак всегда чувствовал, что он должен что-то постоянно доказывать своим корешам”.
Также он обращает внимание на банданны, которые носил Тупак. “Он надевал красную, когда тусовался с Crips, и синюю, когда с Bloods - чтобы, когда он был с Crips, Bloods не думали, что он принадлежит к Crips, и наоборот. Ведя себя таким образом, Тупак ходил по лезвию бритвы. Но зато они понимали, что он в первую очередь был Рэппером”. Mopreme вспомнил характерный случай. “Однажды произошла разборка в магазине Comedy Store. Одна из банд искала его, и Тупак, одев пуленепробиваемый жилет и взяв свое оружие, вышел к ним. Он сказал: 'Вы искали меня? Я здесь!' После этого, - добавил Mopreme, - пораженная таким поведением банда больше не беспокоила его. Этот случай стал легендой, но действительность была гораздо сложнее. Watani Tyehimba сказал мне, что это была группировка “Rolling Sixties”, входящая в состав Crips, с которой у Тупака были неприятности, и что он сам и Мутулу Шакур общались по этому поводу с их лидером. “Я делал это с улиц, а Мутулу делал это из тюрьмы, и все вместе мы взяли ситуацию под контроль. Тогда Тупак пошел к Crips. После этого банда получила приказ не трогать его”. Об этом поразительном случае Tyehimba сказал: “Это было мужественно”.

В бурном 1993 г. с Тупаком случилось множество инцидентов, связанных с насилием, о которых много говорили в обществе.

Когда Тупак и его спутники вошли в фойе студии, трое чернокожих мужчин проследовали за ними, достали оружие и приказали лечь. Тупак потянулся за своим пистолетом, который он обычно носил на поясе. Тогда эти люди пять раз выстрелили в Тупака, схватили его золотые драгоценности и убежали. Убежденный, что стрельба также была подстроенной, и что нападавшие возвратятся, чтобы закончить работу, Тупак выписался из больницы через несколько часов после операции и тайно уехал в дом актрисы Жасмин Гай (Jasmine Guy), чтобы там подлечиться. Когда перевязанный и в инвалидном кресле он возвратился в зал суда, он был оправдан по нескольким пунктам обвинения (в т.ч. в хранении оружия), и осужден по обвинению в изнасиловании - конкретно за то, что трогал задницу Ayanna’ы Jackson без ее на то желания. Залог был определен в размере трех миллионов долларов, и Тупак был заключен в тюрьму.
7 февраля 1995 г. он был приговорен к лишению свободы на срок от 1,5 до 4,5 лет. Спустя несколько месяцев, обвинительный акт Jacques Agnant’а был отклонен, а он признал себя виновным по двум пунктам. Когда я спросил Мелиссу Моргес (Melissa Mourges), помощника районного прокурора, которая вела дело против Тупака, почему с Agnant’ом дело сложилось таким благоприятным способом, она сказала, что Ayanna Jackson “отказалась проходить через это дело снова”. Jackson, однако, выставила после суда гражданский иск против Тупака. (Иск был впоследствии улажен.) Адвокат Agnant'а Пол Бреннер (Paul Brenner) полагает, что Тупак не должен был быть осужден. “Это было очень слабое дело, - говорит он. - Многое происходило в Nell’s”. Бреннер подозревает, что это полиция подкинула оружие, которое нашли в номере отеля. “Я работал на P.B.A. в течение десяти лет, я знаю полицию... У меня есть друзья в полиции, - говорит он. Но у Тупака не было друзей в полиции. Я не знал ни одного полицейского, кто мог бы сказать доброе слово о Тупаке”. Убеждение Тупака, что Agnant подставил его, кажется, только усиливалось со временем. Он предал это гласности на своем последнем альбоме “Don Killuminati”:
I hope my true mutha-fuckas know
This be the realest shit I ever wrote...
Listen while I take you back
and lay this rap
A real live tale
About a snitch named Haitian Jack (доносчик по имени Гаитянский Джек)
Knew he was working for the feds.... (он работал на федералов)
Set me up (подставил меня)
Wet me up (замочил меня)
Nigga stuck me up.
Agnant выдвинул иск с обвинением в клевете против Тупака, Death Row, Interscope, продюсера и инженера звукозаписи, издающей компании. Ayanna Jackson всегда утверждала, что она не была вовлечена ни в какой заговор. Какую роль Agnant, полиция, или, возможно, любая другая правительственная организация играли в случае с обвинением Тупака в изнасиловании, можно только предполагать. Но одно ясно: как только механизмы системы правосудия были приведены в движение, Тупак был наказан больше за то, кем он был - харизматическим гэнгста-рэппером с политической позицией, чем за то, что он совершил. Мелисса Моргес, кажется, разделяла предубеждение многих полицейских по отношению к Тупаку. Charles Ogletree говорил в своем обращении, что ее поведение было настолько пагубным (она называла Тупака “головорез” (thug) и др.), что новый суд был гарантирован только на одном этом основании. Установление залога в три миллиона долларов, прокомментировал Ogletree, было “негуманным”, а приговор “не соответствовал вине”. Тупак был направлен в Clinton Correctional Facility в Dannemora, Нью-Йорк, тюрьму с усиленным режимом. “Все это дело, - сказал Ogletree, - сильно попахивает неадекватностью».

В самом начале тюрьма предоставила Тупаку своего рода передышку, высвобождение от безумного, перегруженного существования, которое он создал для себя. На свободе он крепко выпивал и постоянно курил марихуану. Теперь же его разум был чист. И в Dannemora он был свободен от требований своей музыки. Его гэнгста-рэп был “ролью”, говорил он. Он подготовил треки для нового альбома “Me Against The World” еще перед тем, как был заключен в тюрьму и, закончив его, он сказал журналу Vibe: “Я могу быть свободен. Если вы делаете рэп-альбомы, вы должны тренировать себя. Вы должны постоянно быть в образе. Вы видели рэпперов, говорящих жесткое дерьмо, которые потом в костюмах присутствуют на American Music Awards. Я не хочу быть ниггером такого типа. Я хочу быть реальным. Я думаю, что я так и делаю. Но... пусть кто-то еще представляет это. Я представляю это слишком сильно. Я жил этой жизнью головореза (thug life)”.
Успокоившись, поразмыслив о событиях, которые привели его к лишению свободы, он сказал, что понял, что “даже притом, что я невиновен в том, в чем меня обвинили, я виновен в способах, которыми я действовал..., я столь же виновен в бездействии, как в совершении этих вещей”. Он принял вину за то, что не вступился за Ayanna Jackson. “Мне стыдно - я хотел быть принятым и не хотел, чтобы мне был причинен вред, поэтому я ничего не сказал”.

В апреле 1995 г., в то время, когда он все еще был в тюрьме, он женился на Кейше Моррис (Keisha Morris), с которой он встречался около шести месяцев, прежде чем был помещен в тюрьму. Чрезвычайно ответственная и рассудительная, она ходила на учебу и держалась за свою работу; она не курила марихуану; и она не стала сразу же заниматься с ним сексом. Моррис сказала мне, что на их первом свидании они смотрели кино, а затем Тупак уговорил ее остаться в его номере в отеле. Тогда она настояла на том, чтобы лечь в постель полностью одетой, он возразил только, что “ты могла бы снять свои тапочки”. В письменном показании Тупак так описал свою новую жену: “Ей двадцать два, она - скорпион, она... только что закончила колледж John Jay со степенью в криминалистике, и она собирается идти в юридическую школу..., она хорошая, тихая, честная, она - хорошая девушка. Она моя первая и единственная подруга, которую я когда-либо имел в своей жизни, и теперь она – моя жена”.
Тупак и Моррис говорили о переезде в Аризону, о том, как они назовут детей. Он начал приводить в порядок свои финансы и попытался уладить многочисленные судебные иски, выставляемые против него по всей стране. Но в неприступных, почти феодальных застенках Clinton Correctional Facility его усилия казались все более и более тщетными. Его адвокаты подавали обращения по его делу, и при тех обстоятельствах ему можно было бы позволить внести залог, но офис районного прокурора боролся с его правом сделать это, и слушания тянулись месяц за месяцем. То, о чем он говорил вначале, когда был в Rikers Island, как о «подарке» тюрьмы - передышка и самоанализ - теперь было омрачено кошмаром лишения свободы.
“Dannemora была сущим адом, ему дали срок от одного до четырех лет, и при этом они помещают его в тюрьму с усиленным режимом!”, - говорит Stewart Levy, один из его адвокатов. Levy вспоминает, как однажды он посещал Тупака в тюрьме: “Когда Тупак вошел в комнату для посетителей, у него проверили задний проход. Я провел с ним шесть часов на виду у охраны. Потом охранники начали фальцетом звать его: 'Тупак! Тупак!', размахивая своими руками в резиновых перчатках и как бы маня его пальцем: 'Пора! Время вышло!'. Какой смысл был в повторной проверке заднего прохода, если мы сидели на виду у охраны, кроме того, чтобы унизить его?”. Yaasmyn Fula, знавшая Тупака еще с тех пор, как он был ребенком, часто посещала его в тюрьме. Она вспоминает: “Для него это были ужасные переживания - быть пленником в ужасающей ситуации, охранники, угрожающие убить его, заключенные, угрожающие убить его... Он говорил: 'Никогда еще меня так не унижали, как в этой тюрьме'”.
Существовали и другие факторы, которые усиливали его обеспокоенность своим пребыванием в тюрьме. Он был кормильцем для большого семейства – для своей матери, сестры, ее ребенка, своей тети, ее семьи и многих других. Айрис Крюс (Iris Crews), один из его адвокатов по делу об изнасиловании, вспоминает, как однажды в суде она увидела Тупака, всего увешанного детьми, которые не слезали с него в течение всего перерыва. Он сказал ей: “Если я не буду работать, этим детям нечего будет есть”. “Он сам был лишен детства, а затем, в двадцать лет, ему пришлось содержать двадцать человек”, сказала она. Кроме того, ему приходилось оплачивать огромные судебные издержки по всей стране. Спустя шесть месяцев в тюрьме, несмотря на деньги, полученные авансом от Interscope, средства Тупака были исчерпаны.

Death Row Records предложила решить все финансовые проблемы Тупака. Death Row была основана Шугом Найтом и рэп-продюсером Dr. Dre в 1992 г. До этого Найт был звездой футбольной команды Университета Невады. Он вырос в Комптоне в Южном Центре Лос-Анджелеса. FPRIVATE “TYPE=PICT;ALT=Dr. Dre”

В конце восьмидесятых он работал телохранителем в начинающей расцветать в то время рэп-сцене Лос-Анджелеса и, в конце концов, подружился с Dre, который был тогда членом группы N.W.A. Найт убедил Dre в том, что рекорд-компания обманывает его, и он должен уйти. Говорят, что Найт угрожал продюсеру Dre бейсбольной битой, чтобы разорвать его контракт. Выпуск альбома Dre “The Chronic” вскоре после того, как Death Row была сформирована, помог сделать компанию главной силой. К лету 1995 г. это была одна из ведущих рекорд-компаний в мире рэп-музыки. «Шуг и Dre действительно были волшебной комбинацией”, сказал мне черный администратор, который работал тогда в одной из крупнейших музыкальных компаний. Им доверяли на улицах. “Белым или черным администраторам независимо от того, что они думали, не доверяли. Мы слишком консервативными для них”. А Найт был отличным менеджером. “Казалось, что он никогда не спал. Он инстинктивно чувствовал, в чем может заключаться конкурентоспособность людей. Он мог мотивировать Dre закончить то, что он начал. Он не принимал в качестве ответа “нет”. Dre придумывал идеи, а Шуг делал все, чтобы их осуществить”.

Своим появлением Death Row была обязана Interscope. Jimmy Iovine и Ted Field решили финансировать Death Row и распространять ее продукцию в 1992 г., когда другие компании отказались. Один администратор крупной студии, которая отвергла предложение о совместной деятельности с Death Row, сказал мне, что он и его коллеги чувствовали, что “жизнь слишком коротка”, чтобы пойти на риск, который, как они полагают, принесло бы им сотрудничество с Death Row. “Джимми удобно с гангстерами, он может иметь с ними дело, это не беспокоит его, - сказал администратор. - Он - уличный парень”. Iovine - сын бруклинского портового грузчика, который, как многие говорят, стремился стать следующим Дэвидом Геффеном - хотел быстро сделать карьеру, он был нетерпелив сначала к своему новому бизнесу. Он рисковал и пожинал вознаграждение: гэнгста-рэп, оказалось, был золотой жилой.
Но порочная связь с Death Row продолжала вызывать упреки критиков и рассердила акционеров. Time Warner уступила подобному давлению, когда разорвала контракт с Ice-T в 1993 г. К началу 1995 г., однако, прибыльность гэнгста-рэпа, казалось, перевесила весы жадности и страха. Когда Time Warner обсуждал увеличение своей доли в Interscope с двадцати пяти процентов до пятидесяти, они добивались гарантии, что отношения с Death Row продолжатся. Потом, в конце весны 1995 г., Time Warner снова подверглась нападкам из-за причастности к гэнгста-рэпу, на сей раз объединенными силами Уильяма Беннетта (William Bennet) и Делорес Такер (C.DeLores Tucker), председателя Национального Политического Конгресса Черных Женщин. Такер, указывая на Тупака, Snoop Doggy Dogg, и Dr. Dre (последние оба с Death Row), из которых все имели проблемы с законом, заявила, что “Interscope – это компания, от бизнеса с которой немедленно должна отказаться Time Warner”. Тупак также рассматривался как артист, которого Interscope должна “выбросить за борт”. Но имелось и компромиссное решение, которое могло создать видимость изоляции Interscope от него, и такое решение, очевидно, имело смысл для всех, вовлеченных в это, кроме Тупака.
Шуг Найт хотел получить Тупака в Death Row уже некоторое время, хотя сначала он не был его сторонником. “Его не интересовал Тупак-Артист, - говорит продюсер, который знает Шуга. - Но когда Тупак приобрел дурную славу головореза (thug), когда его назвали насильником, после всех этих ссор... С его проблемами он стал более привлекательным для Шуга”. Найт сделал Тупаку предложение о сотрудничестве с благословения Interscope. Администратор, который работал с Interscope, вспоминает, как Iovine говорил Найту: “Возьми этого парня, возьми его, пожалуйста. Он вышел из-под контроля. Ты сможешь управлять им. Возьми его”. Watani Tyehimba помнит встречу, в которой приняли участие Тупак, Найт, Iovine и он сам. Iovine говорил о том, что Тупаку имеет смысл работать с Dr. Dre, настойчиво убеждал его подписать контракт с Death Row. Tyehimba был сильно удивлен, но Iovine объяснил, что между Interscope и Death Row существуют “уникальные отношения” - обретение Тупака компанией Death Row не будет означать существенных потерь Interscope. Точный характер этих “уникальных отношений” может представлять интерес для федеральных властей, расследующих возможные преступные действия в Death Row.
Шуг Найт всегда делал все возможное, чтобы выглядеть независимым бизнесменом. Например, он хвастался, что Death Row, в отличие от других маленьких компаний, владеет мастер-копиями (оригинальными записями альбомов). Так как долгосрочная ценность рэп-записей сомнительна, владение мастер-копиями это больше вопрос эго, чем экономики, объяснили мне музыкальные продюсеры, а в случае с Death Row “это было важно для поддержан.

:yes: ok  :yes:

Bill Kaulitz СУПЕР!!!!!!!!!!!!!!!! Никогда бы не подумала что в общении он окажется совсем другим.

Почему это общаЛАСЬ????? Я и сейчас с ним общаюсь. Ты удивлён??? Я всегда добиваюсь чего хочу.

КОЛИСЬКАККОЛИСЬКАК!!!!!!!!!Буду усилено зубрить инглиш))))

Анжелика а зачем инглишь усердно учить? Айк они по немецки поют. И общаюсь я с ним тоже на немецком. По почте электроной. У меня его и телефон есть, да только я не смогу ни одного слова по немецки произнести. Вот и не звоню. ))

Анжелика прости но не скажу. Второе правило, не общаться с ним как фанатка и не передовать любовные восторги фанаток. А первое не говорить с ним о его работе. Он терпеть этого не может. А еще слышали такую фишку, что у него девушка из России есть? Так вот, это правда и я её знаю. Вроде нормальное, но всё равно я ее почемуто ненавижу. Так странно, ведь у меня есть Тёма. Парень из Рима, впрочем это он меня и познакомил с ним. Кстати, вот почитайте стишок.
Как-то утром с бодуна, Том проснулся - ОБАНА!
Рядом девушка лежала, и храпела и стонала.
«Боже мой!» - подумал Том,
Скоро стану я отцом?
Тут из душа вышел Билл
Он шампунем бошку мыл.
Ему мыло в глаз попало
Слез, конечно, было не мало.
Отворилась дверца шкафа
Тама был другой папаша
Папа рока мирового
То есть Густи - по-простому.
Из-под кровати слышен рёв
Это Листинг спать прилёг.
Пол дрожит, стучит окно
Видно, спит уже давно.
Стали думать и гадать,
Куда девку ту девать?
«Можно выкинуть в окно!»
Том задумал так давно.
«Лучше в бочку посадить,
И по реченьке пустить»
Вот, что выдумал наш Билл
Очень козни Билл любил.
«Лучше яду ей в компот,
Она выпьет и помрёт!»
Сказал Густи не спеша,
Банку стрихнин, в руках тормоша.
«Я б её под трибунал,
Власти на расправу бы отдал»
Сказал Жоржик улыбаясь
В носу пальцем ковыряясь.
«Блин, что делать? Как же быть?
Неужели папкой быть?»
Волновался сильно Том
Он в другую был влюблен.
«Что я мамочка скажу?
Такого стыда не переживу!»
Начал биться он об стенку
И сильно поранил коленку.
Морали в этих стихах мало,
Просто не спите, с кем попало!

12 марта в 15-00 по немецкому каналу Viva состоялась премьера клипа Tokio Hotel "Spring Nicht" Давайте же искать его в инэте.)))

9 марта был чат с редактором журнала Браво,БИГ МАМОЙ!
Она подтвердила информацию на счет концерта в Питере,но сказала,что концерт в Киве был ОТМЕНЕН несколько дней назад!!

...

КОНКУРС ОТ LOVE РАДИО И TOKIO HOTEL
Купив лицензионный альбом “Zimmer 483″ в магазинах вашего города, обратите внимание на трек-лист на обложке. Он состоит из 13 треков. Но, поставив диск в CD проигрыватель, вы обнаружите, что песен только 12!!!

Это не ошибка. Группа Tokio Hotel приготовила для своих фанатов настоящую головоломку. На альбоме есть 13-й трек-призрак, который недоступен ни вашему зоркому взгляду, ни чуткости проигрывающих устройств. Его не заметит ни CD проигрыватель, ни компьютер.

Внимание! Условия конкурса таковы:

1. найдите скрытый трек

2. пришлите письмо с подробным объяснением того, как вы его нашли по адресу tokio @loveradio .ru

3. приложите к письму свою фотографию с новым альбомом Tokio Hotel (среди участников, приславших фото, на котором они изображены БЕЗ альбома, будет разыгран специальный 13тый приз)

4. получите приз от группы Tokio Hotel и Love Radio!!!

Победитель, первым приславший правильный ответ, получит уникальный супер-приз: костюм Биллa из клипа TOKIO HOTEL “Ubers Ende der Welt” и DVD c автографами группы. Те участники, которые попадут в дюжину самых быстрых и смышленых получат DVD c автографами группы, а также другие призы.

Конкурс проводится с 5 по 10 марта.

Победители будут объявлены в Love Radio Chart Show в воскресенье 11-го марта, а также на сайте Love Radio.

Ждем ваши ответы на e-mail: tokio@loveradio.ru